Начиная с моей преддипломной практики в 1975 г. и во время моей последующей работы в Институте вулканологии, затем в Институте вулканологии и сейсмологии (ИВиС) ДВО РАН, я много общался с Владимиром Алексеевичем и часто пользовался его советами. По его воспоминаниям, грамотный и доброжелательный учитель в средней школе увлек его математикой и привил к ней любовь. Нетривиальный подход и быстро работающий ум определили его склонность к математическому мышлению. Как вспоминал В.А. Широков, он с детства был фанатиком футбола, что мешало систематическим занятиям в школе, но благодаря своей одаренности В.А. Широков окончил школу с золотой медалью. После окончания Томского университета, придя на работу в 1963 г. на п/я 90 в г. Омске, В.А. Широков приятно удивил начальника лаборатории «Надежность радиоприемных устройств» тем, что быстро написал аналитические выражения для надежности сложного изделия через вероятности отказов составляющих его отдельных элементов. Начальник был в восторге от способностей молодого специалиста и ни за что не согласился бы добровольно отпустить его «на вольные хлеба». Тем более, что в то далекое время В.А. Широкову как молодому специалисту полагалось на месте распределения отработать три года. Тем не менее, увлекшись по литературным источникам вулканами, он в конце 1964 г. он прилетает на Камчатку. Свою трудовую деятельность Владимир Алексеевич Широков начал лаборантом в лаборатории известного сейсмолога - вулканолога Павла Ивановича Токарева, которая носила благозвучное название «Прогноз и механизм извержений» (ПиМИ), что породило шутку - лаборатория «Павел Ивановича и Ми». Склонность к математическому мышлению, ясный ум и мастерское владение методами теории вероятности и математической статистики определили направление всей дальнейшей жизни Владимира Алексеевича, как исследователя. Во время полевых работ на вулкане Карымском и в рабочих кабинетах в Институте мы часто беседовали на научные темы. Мне запомнилось его оригинальное мнение, что чрезмерная аккуратность или чрезмерное следование логике никогда не приводят к открытию нового. Нестандартность и спонтанность мышления Владимира Алексеевича проявлялись достаточно часто. Так в марте 1984 г. во время полевых работ он выступил с инициативой для определения местоположения локальной сейсмичности организовать временную сейсмологическую сеть на вулкане Карымском, хотя такая работа нами ранее не планировалась. Мы с В.В. Степановым, опытным специалистом в организации сейсмометрических работ, поддержали эту инициативу, тем более, что у подножия вулкана ранее П.П. Фирстовым уже были организованы две сейсмические камеры. Они были нами использованы для установки выносных пунктов, соединенных со зданием Карымской обсерватории проводными линиями. Вместе с данными региональной сейсмостанции «Карымская» это давало возможность определения координат местных землетрясений, чего ранее в Карымском районе не делалось. Достаточное количество сейсмического провода для организации проводных линий связи, наличие сейсмометров, толстого слоя снега и снегохода для растягивания проводов способствовало успешному решению поставленной В.А. Широковым задачи. Природа оказалась благосклонной к нашей затее; после расстановки сети произошло два сильнейших роя местных вулкано-тектонических землетрясений, которые дали достаточный материал для обоснованных выводов. При обработке сейсмических данных Владимиром Алексеевичем использовался годограф для Авачинского вулкана, построенный В.И. Горельчик. В результате были получены принципиально новые данные: впервые по распределению очагов местных землетрясений был оконтурен периферический магматический резервуар Карымского вулкана; показано, что рои вулкано-тектонических землетрясений этого района связаны с моментами сильных землетрясений с очагами в акватории Кроноцкого залива. Впоследствии В.А. Широков говорил мне, что опыт работы с микросейсмичностью на вулканах был использован им для разработки методик прогнозирования сильных землетрясений. В 70-80 годы прошлого века довлеющим был подход рассмотрения вулкана как изолированной системы магматический очаг - вулкан. Нетривиальность мышления Владимира Алексеевича привела к пониманию, что вулкан и система его очагов — это только часть более обширной системы. На первом этапе он, вслед за австралийским исследователем Бло (Russel J. Blong, Macquarie University) и П.И. Токаревым занялся изучением связи мантийных землетрясений с промежуточной глубиной очагов (70-300 км) и извержений вулканов на Камчатке. Выбор такого диапазона глубин был связан с тем, что эти землетрясения при проектировании на земную поверхность попадают на область действующих вулканов полуострова. По этой тематике им была блестяще защищена кандидатская диссертация. В.А. Широков в дальнейшем развил этот подход и стал рассматривать как предвестники сильных извержений вулканов не все землетрясения с промежуточной глубиной очагов, а только группирующиеся по времени. По его мнению, только группы таких землетрясений достаточно большой интенсивности свидетельствуют о возмущениях в мантии Земли под вулканами, которые приводят к извержениям вулканов. В дальнейшем, она вышел на понимание, что космические факторы, в частности солнечная активность и положение планет Солнечной системы должны оказывать воздействие на внутри земные процессы, в частности на сильные землетрясения и сильные извержения вулканов. Ряд ведущих специалистов Института вулканологии скептически относился к подобного рода построениям. Был пример, когда один ведущий сотрудник даже отказался слушать выступление Владимира Алексеевича, назвав это астрологией и демонстративно вышел с заседания Ученого совета. Но время показало, что данное научное направление значительно повышает эффективность прогнозирования и весьма перспективно. Владимир Алексеевич впервые предложил использовать закономерности нелинейного взаимодействия планет Солнечной системы (нелинейного резонанса) для прогнозирования сильных землетрясений Камчатки и всего мира, разработал соответствующие методики, которые успешно использовал в практической прогнозной работе. Владимир Алексеевич был в непрерывном поиске и апробировании все новых и новых методик для прогноза сильных землетрясений района полуострова Камчатка и всего мира. Он увлеченно работал в этом направлении, часто подавая прогнозы в Камчатский филиал Российского экспертного совета по прогнозированию землетрясений и оценке сейсмической опасности, постоянным членом которого он был. К сожалению, стремящиеся вперед, мысли Владимира Алексеевича всегда обгоняли процесс их оформления, поэтому многие нетривиальные подходы к прогнозу сильных землетрясений так и остались не до конца описанными им. Владимир Алексеевич был очень внимательным и человечным по отношению к окружающим людям. Он мог встретить на улице человека преклонного возраста, познакомиться с ним и помочь ему дойти до дома, а потом взять над ним опеку. После поступления меня на работу в лабораторию ПиМИ, он взял надо мной шефство и помог влиться в коллектив лаборатории, а сотруднику лаборатории ПИМИ и начинающему поэту Г. Егорову помог опубликовать его стихи. После трагической смерти сотрудника лаборатории А.И. Умнова на Карымском озере он помогал его семье, а после смерти нашего сотрудника К.П. Кима поддерживал и оказывал моральную поддержку его жене. Он навещал больного Бориса Владимировича Иванова и оказывал ему поддержку во время его тяжелой болезни. В связи со слабым здоровьем супруги, вклад Владимира Алексеевича в воспитание собственных троих детей был беспрецедентным! Не зря Валентина Ивановна Горельчик, удивительная женщина и ведущий вулканический сейсмолог Института вулканологии ДВО РАН, любовно называла его ПАПА.
|
